«Литература, как и жизнь, призвана объединять людей словом»
В конце прошлого года профессор кафедры русской словесности и межкультурной коммуникации Института Пушкина Александр Мамонтов стал лауреатом литературной премии имени Владимира Гиляровского в номинации «Лирика». Сегодня Александр Степанович делится мыслями о своем видении литературного процесса, источниках творческого вдохновения.
– Александр Степанович, расскажите, пожалуйста, как Вы пришли в литературу?
– Я пришел в литературу довольно поздно, это было в начале двухтысячных годов. До этого писал в стол, как говорится. Однажды один моих друзей, профессиональный литератор, увидел мои стихи, они ему понравились, и он посоветовал опубликовать сборник. Вот с этим самым сборником и тремя рекомендациями от членов Союза писателей России я в 2003 году вступил в этот союз. С этого момента начал серьезно заниматься литературным творчеством. Скажу словами Николая Васильевича Гоголя: «Едва ли есть большее наслаждение, чем наслаждение творить». Эти слова меня особенно вдохновляли, когда я взялся за серьезную литературу.
Можно, конечно, еще вспомнить детские и юношеские годы. Когда я был учеником то ли третьего, то ли четвертого класса, то взялся писать продолжение романа Александра Беляева «Человек-амфибия». Называлось «На коралловых островах». Для меня, для мальчика, совершенно зеленого, мысль, что еще не все закончено, что можно написать продолжение, была очень важной. И я начал писать, у меня до сих пор где-то хранится общая тетрадь с этим произведением.
Возможно, на мое увлечение повлияло еще и то, что мой покойный отец, Степан Петрович, писал неплохие стихи, которые я нашел случайно, разбирая его архив после смерти. Нашел его юношеские стихи, которые он писал на фронте.
– О чем пишут на фронте, интересно?
На фронте он писал о мирной жизни, о любви, ему ведь тогда было всего 18 лет! Были, конечно, стихи о его однополчанах, о друзьях.
– Кем Ваш отец стал в мирной жизни?
Филологом, и я впоследствии пошел по его стопам. Отец был доктором филологических наук, профессором. Очень любил поэзию. Часто вспоминаю, как мы с ним гуляли, когда я был ребенком, как он читал мне стихи. Читал Лермонтова «Воздушный корабль», еще какие-то произведения. Я уже знал про Наполеона, например.
– А какие темы Вас вдохновляют сегодня?
Меня всегда волновали темы, связанные с нравственным миром человека, его гражданской позицией, жизненной философией, индивидуальным миропониманием. Конечно же, тема долга, ответственности перед семьей, перед обществом. Темы любви, природы, несомненно.
– Что цените в творчестве других писателей?
– Прежде всего – профессионализм автора, профессионализм владения русским языком. Неважно, на какую тему написано литературное произведение, главное – чтобы это было сделано хорошо, профессионально, добротно.
Ценю трепетное, бескорыстное отношение к творчеству. И, конечно же, отсутствие стремления к популизму. Не стоит подыгрывать читателю. Я очень ценю, когда автор видит перед собой образ читателя и пишет в первую очередь для него, а не старается продемонстрировать самого себя в своих произведениях. Нравится, когда соблюден некий баланс между личностью автора и интересами читателя. Хотя понимаю, что у каждого писателя свой собственный стиль, манера изложения. Но, к сожалению, глубоко закодированные в сложной системе образов и метафор мысли автора бывают порой недоступны широкому читателю. Такие произведения становятся достоянием лишь узкого круга профессионалов. Бывает, мы собираемся в своем профессиональном литературном кругу и хвастаем друг перед другом: «А мне вот такая метафора пришла, а мне вот такой образ…» Но как только ты начинаешь смотреть на такой текст глазами читателя, то понимаешь, что он его не оценит. И ту мысль, которую ты хотел донести, может просто не понять.
– Вам ближе проза или поэзия?
– В молодости людям свойственно делиться чувствами, и это нормально. Чем взрослее мы становимся, тем больше нам хочется поделиться мыслями. В этом плане поэзия и проза расходятся. Что мне сейчас ближе – трудно сказать: вдохновение приходит иногда в прозаическом обличье, иногда в поэтическом.
Следует разобраться еще в таком феномене, как прозаичность и стиховность. Многие считают, что, если слова зарифмованы, то это стихи, а если рифмы нет, то проза. Но мы-то знаем, что тот же «Евгений Онегин» – это проза в стихах. А вот «Мертвые души» – поэзия, но в прозе. Мне близко и то, и другое, это дополняющие друг друга вещи. Прозаические произведения помогают достучаться до ума, а поэтические образы, как я уже сказал, бывают достаточно сложны для восприятия. Сегодня мне особенно важно в первую очередь установить мыслительный контакт с аудиторией, потому что прожита большая часть жизни, хочется поделиться своим опытом с другими.
– Какие писатели, произведения, повлияли на Вашу творческую судьбу?
– Какого-то одного поэта или прозаика, который повлиял на меня, не могу назвать. Я учился и учусь у многих. Конечно, Пушкин, который учит нас гармоничности, Лермонтов – порывистости. У символистов, показавших неограниченные возможности русского языка, я учился и учусь работать со словом. Ну и Сергей Есенин со своей неповторимой лирикой. Я даже сына назвал в честь Есенина. Конечно, не только у них, можно назвать большое количество имен.
– А прозаические произведения?
Мой самый любимый писатель – Николай Васильевич Гоголь. Очень люблю Толстого, Тургенева. Нравится мне Лесков, Чехов, Достоевский.
– Как относитесь к современной русской литературе, культуре?
Я консерватор, люблю классику. Современные книги и фильмы, сериалы какие-то лакированные, шаблонные. Угнетает типизированность. Такое впечатление, что нас окружают только бандиты и богатые. Это действительно нас окружает, но не в такой пропорции.
Для меня главный критерий в художественном произведении – верю я или нет. Художественное произведение не должно зеркально отражать действительность, должно показывать то, как могло бы быть, если бы человек был несколько другой. Литература, как и жизнь, призвана объединять людей словом. А слово – это отражение нашего сознания.
– А вы сами где берете героев для своих произведений?
– Герои моих прозаических произведений – люди, которые меня окружают: преподаватели, ученые, врачи. Многое списывал с самого себя, со своих родных и близких. Кстати, возвращаясь к своим духовным учителям и наставникам – я посвятил им такое стихотворение.
«Духовным наставникам»
В порыве отчаянья любимцу небес
Что толку просить подаянья,
Коль в дебрях души поселившийся бес
Свободен от мук покаянья?
Труб льстивые гимны едва ли спасут,
И зависти вязко болото,
Во славу которого собственный суд
Вершит мести жаждущий кто-то.
Он – хохот в затылок, он – злая молва,
Он – склеп, возведённый до срока…
Обманутой юности спят острова
Под игом всевластного рока.
Так не потому ль, далека и близка,
Волною на памяти брег
Приходит в твой дом символистов тоска,
И снится Серебряный век…
– Что бы Вы пожелали другим авторам, которые только начинают свой путь в литературе?
– Мне очень нравится цитата Жюля Ренара «Всегда оставаться неудовлетворенным – в этом суть творчества». Каждому человеку я бы пожелал не почивать на лаврах, а чувствовать всегда, что еще не все сделал или мог сделать лучше. Это очень важно.